Послеболезненный дебют

туберкулез излечим!Больничная общественность оценила нашу пионерскую инициативу бурными овациями, а в продолжении фуршетом… Мы – это: друг мой, выписавшийся из больницы, лечивший кавернозную форму заболевания и взявший тайм-аут. Лечение в терапевтическом отделении поставило его на ноги, но обострило внимание хирургов, поскольку на месте закрывшейся каверны образовалась туберкулома… Наша общая подруга, согласившаяся в своё время с хирургами, отлежав в больнице более двух лет. Ей, бывшей модели глянцевых изданий, удалили левое лёгкое, рёбра потревожили, в общем упадническое настроение, да ещё и пункция под лопаткой.
Третий я, – каверна до конца не зарубцевалась, но лекарства организму временно уже были противопоказаны – слишком длительно и интенсивно всё это происходило. В чётком графике приходилось делать поддувание. Всем троим дали направление (по желанию) в санаторий. Но мы вошли в сговор и уехали в Крым. Жена на перроне подержала меня за руку, посмотрела в глаза, а потом помахала платочком – она такая. Календарь показывал первое октября. Оракулы оказались правы…

Ни для кого не секрет, что уезжая в далёкие края и взяв параллельно какие-либо обязательства, путешественник старается по прибытии в своём ежедневнике зачёркнутыми первыми увидеть именно эти ноши, поэтому начало своего реабилитационного периода я начал с выполнения ответственных заданий и поручений больничной общественности: одной позвонить, рассказать правду, другого интересовали цены (недвижимость, Т.Н.П., куртизанки), а вот третий попросил навестить отца своего друга, скончавшегося в одном из НИИ Москвы. Отцу оказалось 86 лет, поэтому от встречи я не ожидал даже тени здравого смысла, но согласился, потому что болел мой собеседник туберкулёзом особой, изощрённой формы… В свои пятьдесят с лишним лет. С конфетами и тортом солнечным утром явился я на приём к дедушке. Дом оказался старинным, графским, как практически вся ялтинская архитектура центральной прибрежной части, и в чём я сразу убедился – коммуналка. Обитали в нём семьи, потомки строителей коммунизма, занимая комнатушки размером 3 х 2 м, но зато с высотой потолка 4,5 м. Дедушка не открывал. “Наверное я не успел” – подумал я вслух и поднял глаза кверху.
«Да нет, ничего такого» – рассмеялась одна из коммунальных соседок – «Ему вчера старший сын внучат приволок, так что он теперь с правнуками с утра на набережную отправился – отпрысков развлекать».
Долго ждать не пришлось. Правда у деда в помощниках ещё внучка тридцатилетняя оказалась. Пили чай, дед вспоминал сына, умершего в Москве от рака, на прощанье пригласил меня на горное озеро сходить с ним вместе на рыбалку, что мы со временем и сделали.
Возвращаясь домой я всматривался в лица людей, и это стало моим первым глобальным социологическим открытием, позже подтверждённым воочию – в Ялте средняя продолжительность жизни свыше 80 лет, и это подтверждённый факт. Короче век только у наркоманов и прелюбодеев. Но эта категория в среде Ялтинцев практически исключена – город ещё с советских времён был утверждён одним из немногочисленных оазисов международного туризма, а там где иностранцы – порядок поддерживается неустанно, негласно, по общей солидарной договорённости, и в то же время ненавязчиво…

С годами это понимание у местных жителей становится символом успеха целых династий. Чистый, умытый город, здравомыслящие сотрудники правопорядка, приветливое отношение во всём. Просто чарующе. Пока по Российскому телевидению демонстрировали сериал «Бригада», а в новостях всё это освещалось воочию, в Ялте главным событием после полуфинала мирового чемпионата по боям смежного стиля, проводившегося в хрустальном зале гостиницы «Ялта-интурист», стала презентация в знаменитом ботаническом саду джаз-клуба, событие, ставшее дебютом в общем праздновании недели орхидеи, красочной незабываемой ежегодной феерии, плавно перетекшей в дни показов мод, а также коллекций парфюмерии производителей, заключающих контракты на поставку в страну. Такая вот динамика. Не забыть бы упомянуть о праздничных салютах, знаменующих даты окончания всего вышеозначенного.
Из Ялты мы вернулись четвёртого декабря. Причины ясны – ехали неподготовленные, пионеры всё-таки. Подружка наша, разбив несколько сердец аборигенов, а также простых туристов, заявила, что улучшения она таки не почувствовала – как не любила, так и не любит камин, у которого мы её иногда вынуждали проводить время, чётко придерживаясь правила, что вечер воскресенья здравомыслящие особы проводят у домашнего очага. Мы тоже время как-то проводили: конспекты, доклады… Наша белокурая в итоге подокруглилась и раздобрела, появился румянец и ещё что-то. Этого никто не смог определить – что именно… При возвращении даму мало кто узнавал, но звонили мне часто, под разными предлогами интересуясь номером её телефона. Друг мой на обследование не явился, заявив, что его там ждать некому… Мне же отменили поддувание, заведующая отделением перекрестила лично, и видел я только радость в её глазах… И тут, как говорится, Остапа понесло… Вседозволенность, эйфория.

Через четыре месяца я возвратился в родные пенаты с диагнозом рецидивная форма и т. д. Второй раз я лежал в своей же палате чуть меньше года. Больничных обитателей вдохновила наша чудодейственная метода исцеления. Ялта была у всех на слуху. Доктора сожалели о распаде Союза, т. е. о невозможности предоставления выздоровевшим путёвок в противотуберкулёзные санатории Крыма. А пациенты просто хотели туда попасть, чтобы выздороветь.

Выписавшись, я пересмотрел многое, продал всё что можно, оставил от себя прежнего лишь мотоцикл. И ещё Ялту, где ждём и вас. Ждём, потому что нас уже много, бывших туберкулёзных больных, организовавших этот клуб… Клуб людей, так и не оформивших инвалидность…

Поделитесь статьей:

 

Внимание!
Все материалы предоставлены в ознакомительных целях и не являются основанием для самолечения.
При первых признаках туберкулеза немедленно обратитесь к врачу для назначения лечения и контроля дальнейшего течения болезни.